Буквы Эрика Булатова в бывшем литейном заводе во Франции

Живущий в Париже русский художник Эрик Булатов - давно признанный классик современного искусства. Его работы продаются за миллионы, ими гордятся крупнейшие и самые авторитетные музейные собрания мира: Государственный Эрмитаж, Третьяковская галерея, Центр Жоржа Помпиду в Париже, Музей Гуггенхайма в Нью-Йорке и многие-многие другие.

Мирового признания художник добился несмотря на, казалось бы, неразрывную связь с малопонятным за пределами родины русским языком и вынесенным из советского опыта идейным и политическим содержанием.

Стиль Булатова, как и его друзей и соратников по соцарту и московскому концептуализму - Александра Косолапова, Ильи Кабакова, Виталия Комара-Александра Меламида и многих других - сформировался в глубокие советские годы и был актуальной попыткой внести реалии советской пропаганды в эстетическое пространство нового искусства.

С тех пор миновало несколько десятилетий, и соцарт в целом, и его ведущие представители, Булатов в том числе, могли бы уже почивать на лаврах.

Впервые скульптура

Тем более впечатляет, что в 2016 году, накануне своего 83-летия, художник впервые обратился к новому для себя жанру скульптуры.

На территории бывшего литейного завода в коммуне Морбуге на юго-западе Франции установлены две грандиозные скульптурные инсталляции Булатова. Как и в живописи художника, главный структурный элемент его скульптур - слова. Слова русского языка.

Буквы выполнены из листов металла. Каждая буква высотой почти 3 метра. Цветовая палитра - простая, яркая, выразительная и очень контрастная. Задействованы всего два цвета - красный и черный.

Первая из них называется "Все не так страшно".

"Эта фраза в полной мере отражает ситуацию беспокойства и опасности, в которой мы все живем. С другой стороны, она говорит, что не следует отчаиваться, что, несмотря ни на что, жизнь продолжается, и что у нас есть шанс", - говорит Булатов о своей работе.

Как рассказывает художник, в смысловом и визуальном облике инсталляции сработал элемент случайности.

Новые смыслы

Помещенная в заводской цех скульптура вдруг обрела неожиданное дополнительное цветовое решение, обогатившее простую контрастность черного и красного.

Свет в огромное цеховое пространство проникает только сквозь окна высоко в потолке. Меняющееся от времени суток освещение меняет и цветовой окрас. Чем выше к небу, тем больше зловещий черный цвет обретает чуть ли не божественное золотое свечение.

В полном соответствии со смыслом фразы: от отчаяния - к надежде.

Не меньшая случайность придала новый смысл и второй инсталляции "Вперед, вперед".

Огромные, на сей раз сверху красные, а внутри черные буквы составлены в виде огромной окружности во внутреннем дворе завода.

Еще в процессе создания макета одна из букв вдруг упала. Булатов решил так и оставить ее павшей. Споткнувшаяся в зацикленном в своей бесконечности круговом движении буква подчеркивает бессмысленность самого этого движения "вперед".

Буквы под открытым небом - так же как и в живописи Булатова - вписывают простые, но емкие и неоднозначные слова-лозунги в живую природу, в окружающую среду, в небо и в воздух.

Не только идеология

Было бы непростительным упрощением рассматривать эти работы - впрочем, как и всю живопись Булатова - только как идеологемы, только как игру с вербализированными политическими смыслами.

Работа с живописным, а теперь и с объемным, скульптурным пространством, взаимодействие плоскостей, в который помещен вербальный смысл, - ничуть не меньшее, чисто художественное содержание его работ.

"Мне было очень интересно работать в этом заброшенном индустриальном пространстве. Оно в полной мере отражает состояние того мира, в котором мы сейчас живем", - говорит художник.

The Foundry

Своим соавтором в создании экспозиции Эрик Булатов считает еще одного живущего во Франции русского художника - Андрея Молодкина. Именно он осваивал заброшенный завод, превращал его в художественный объект и помогал вписывать булатовские скульптуры в индустриальное пространство.

Известный своими индустриальными художественными проектами с использованием нефти и крови (черное и красное), Молодкин несколько лет назад приобрел заброшенный литейный завод во французской глубинке и решил превратить его в настоящую фабрику искусства.

Однако идея так и осталась бы идеей без помощи базирующегося в Лондоне фонда искусства a/political.

Политическая аполитичность

Вопреки провозглашенной в названии аполитичности, фонд, как явствует из опубликованного на его сайте манифеста, занимается "поддержкой и продвижением художников, работающих в социально-политическом контексте и стремящихся высвечивать социальные и политические проблемы нашего времени".

Создатель фонда - 37-летний предприниматель Андрей Третьяков. Уроженец Казахстана, он учился бизнесу в Москве, затем в Соединенных Штатах, с 2001 года живет в Британии, совмещая деловые интересы с активной поддержкой проектов в области искусства.

Инсталляция Булатова не первый крупномасштабный проект на территории Foundry. Здесь уже осуществляли свои грандиозные задумки американец Андрес Серрано и испанец Сантьяго Серра.

Foundry не единственная платформа для осуществления художественных проектов фонда a/political. Они разбросаны от престижного Palazzo Ducale в Генуе до Северного полюса.

Ну а сама Foundry сегодня не только выставочное пространство, но и место, где на гранты a/political молодые художники из разных стран, в том числе и России, получают возможность жить и работать, развивая свои творческие идеи.

Плоды проектов a/political формируют коллекцию фонда и путешествуют по музеям мира.

Сейчас ведутся переговоры о показе инсталляции Эрика Булатова в одном из крупнейших музеев Западной Европы.