"Пустота - все, что остается после наркотиков": путь от зависимости к активизму

Рассказывать правду о наркозависимости и помогать страдающим оттолкнуться от дна. Так определяет свою миссию 39-летняя Анна Гаркуш, общественная активистка. В интервью BBC News Украина она рассказала о своем пути от тяжелой зависимости к общественному активизму.

Вернуться к полноценной жизни ей помогла заместительная и поддерживающая терапия (ЗПТ), при которой пациент получает в больнице препараты, блокирующие определенные рецепторы в нервных клетках.

Благодаря этому человек может перестать употреблять инъекционные наркотики.

Большинство европейских стран используют эту форму лечения опиоидной зависимости. В то же время в России она строго запрещена.

Украинские активисты периодически получают информацию об арестах и судебных приговорах в отношении украинцев, находящихся в Крыму и самопровозглашенных ДНР/ЛНР за то, что имели при себе препараты ЗПТ, выписанные украинскими врачами, и, например, поехали навестить родителей на неподконтрольные правительству территории.

Официально проверить эту информацию пока не удается.

Ниже - откровенная история и опыт преодоления зависимости.

"Не думала, что наркотики могут коснуться меня"

За год до того, как я впервые попробовала наркотики, пережила трагические события. Мне было 22 года на тот момент.

Тогда открыто презирала наркозависимых людей. У меня была большая гордыня.

В отличие от многих своих одноклассников, шла по правильному пути. С двух лет умела читать, занималась танцами и пением, была успешной во всем.

Но мое поколение не имело ориентиров в жизни. В период распада СССР люди их потеряли, а новые не обрели.

И тут сначала умирает отец. Потом - бабушка. На девятый день после похорон мне поставили диагноз - саркома.

По дороге домой после визита к врачу встретила человека, с которым поделилась наболевшим.

Этот человек предложил мне "ширку" (инъекционный опиоидный наркотик).

Это была линия, разделившая мою жизнь.

Я не почувствовала кайфа. Решила, что буду дальше "принимать это как лекарство от нервов", пока не станет легче, или я не умру от саркомы.

Никто из родных даже не догадывался.

Я поссорилась с этим миром: решила, что он несправедлив, что жизнь меня обидела.

Через два месяца диагноз саркома не подтвердился.

С того времени я начала сама себя обманывать. В течение четырех лет развивала свой бизнес, употребляя наркотики ежедневно. Занималась также семьей, у меня был маленький сын.

Однако глубоко в подсознании понимала, что иду не туда.

Поставила себе задачу - сделать ремонт в квартире. Помню 1 января в этой отремонтированной квартире: проснулась и осознала, что у меня нет больше цели. Все, что осталось, - пустота.

На кухне собрались родные. У них был Новый год. У меня - нет. Во мне тогда глубоко поселилась зависимость. Уже не было оправданий, чтобы принимать эти "лекарства от нервов".

Осознала, что нет ни одного человека в мире, с которым могла бы поделиться своей проблемой, А ведь я - "идеальна во всем".

Родители никогда не позволяли мне ошибаться, мама у меня очень строгая. Я не допускала слез. Утешала всех - а меня при этом никто не успокаивал.

Пыталась не принимать наркотики - чувствовала себя ужасно.

Тогда решила, что для меня позор - хуже смерти. И решилась на передозировку. Меня спас случайный человек.

Потом я все рассказала маме, и меня отвезли в больницу.

"Рассказать всю правду и помочь"

Я считаю, что сегодня моя миссия - помогать другим и рассказывать всю правду о наркотиках.

Наркозависимость - болезнь, которой человек будет болеть всю оставшуюся жизнь.

Это важно признать и принять. Однако ее необходимо держать под контролем.

Я более десяти раз лежала в больнице, побывала в реабилитационном центре - ничто не помогало.

Время от времени я прекращала прием. Знаю, что это такое, когда просыпаешься утром и мир кажется лишенным красок и смысла. Тебе ничего не хочется.

Я не выдерживала это дольше одной-двух недель. Ты себе говоришь: я буду употреблять наркотик только раз в неделю. Такого не бывает.

Если ты принимал его систематически, пережил ломку, организм ее запомнит. Один укол - и ты снова в системе.

Поэтому ни в коем случае нельзя допускать такой глобальной ошибки в отношении собственного организма, как употребление наркотиков.

В настоящее время существует множество способов получить истинное удовольствие, что бы ни происходило в вашей жизни: прыгните с парашютом, покатайтесь на роликах, пойте, танцуйте.

Только не наркотики. Нет - стоп!

"40-летние наркозависимые мужчины были на уровне подростков"

Некоторое время я находила отдушину в работе в католическом приюте. Меня пригласили посетить их монастырь в Виннице.

У них было заброшенное здание. Однажды туда провалился человек. Он много часов кричал, просил о помощи. Я нашла его.

Монахини признались, что они слышали этот крик, но боялись туда подойти.

Мне не удавалось побороть зависимость. И в 2010-м я поехала в реабилитационный центр в Очакове Николаевской области.

Там сидели сорокалетние мужчины и слушали лекцию о том, что у каждого человека есть левое и правое полушарие мозга. Они этого не знали.

Дело в том, что человек остается в том возрасте, в котором он впервые попробовал наркотики.

То есть, если он это сделал в 15 лет, то в 40 лет у него будет восприятие мира на уровне подростка.

Чем дальше, тем труднее вернуться к нормальной жизни. На самом деле некуда возвращаться.

До этого много раз думала, что смогу бросить наркотики. Однако наступает пустота - и ты снова начинаешь их употреблять.

Когда другие узнают о твоей зависимости, ты резко становишься никем для них.

Люди с такой зависимостью нуждаются в сочувствии. Они оказываются на самом дне: либо ты от него оттолкнешся, либо деградируешь.

"Пациенты пили снотворное, чтобы спать, а не жить"

Когда лежала в запорожской больнице в 2010-м, узнала о заместительной и поддерживающей терапии (ЗПТ) для наркозависимых. Попросила врачей включить меня в эту программу.

Это было началом моего спасения. Я осталась жить в Киеве.

В первые дни, когда получала лекарства, чувствовала себя неловко. Нужно было стоять в очереди с наркозависимыми. Пришлось принять себя в ловушке, признать собственный тупик, чтобы жить дальше.

Тогда я наступила на те же грабли, что и многие другие пациенты ЗПТ: пила много снотворного.

Если человек не начинает чем-то заниматься, заполнять свое время, он пьет снотворное, чтобы спать, а не жить.

Проблема в том, что у этих людей нет образования, интересов, понимания себя и мира. Им нужно помогать возвращаться в социум.

Там началась моя деятельность в качестве активистки. Я требовала, чтобы заместительную терапию предоставляли в родном Бердянске.

Впоследствии борьба за рецептурную форму выдачи препаратов ЗПТ объединила меня с другими людьми с зависимостью.

Стать активным - вот что я бы рекомендовала тем, кто борется с этой болезнью. В реабилитационном центре они закрываются от реальности.

"С пациентом ЗПТ мы убирали горы шприцев"

В 2013 году я вернулась в семью, к сыну. Мой муж Анатолий увидел большую разницу. Я стала стабильным человеком.

Анатолий потерял зрение в 16 лет. Мы с ним знакомы с ранней юности.

Еще до моих проблем с наркотиками меня все отговаривали выходить за него замуж. Тогда я послушала родителей.

Однако, если это мой человек, то мне все равно, что он слепой. Он смог получить два высших образования.

Сегодня мы наконец вместе. И боремся за права людей, живущих с наркозависимостью.

К примеру, добивались выдачи препаратов прикованным к постели пациентам, боролись за то, чтобы задержанные в СИЗО могли получать ЗПТ.

В нашем городе проходила акция "Сделаем Украину чистой вместе". Мы стали ее участиками, убрав грязные шприцы во дворе местной больницы.

Я хотела показать разницу между пациентом ЗПТ и уличным наркопотребителем. Последний теряет чувство ответственности за социум.

Но на самом деле у наркозависимых людей очень развито чувство доброты. У них есть потребность совершать положительные поступки.

Помогая другим, они помогают прежде всего себе.

В 2017 году я переехала в Киев. Нас пригласили участвовать в работе Национальной платформы ключевых сообществ, то есть сообществ, уязвимых к ВИЧ-инфекции, UNAIDS. Эта организация помогает нам профессиональными советами.

Мне захотелось оказывать более серьезное влияние на решение наших проблем.

По ЗПТ хорошие показатели реабилитации. Это и созданные семьи, и трудоустройство, и рождение здоровых детей.

Вообще, ЗПТ зашла в Украину как способ борьбы с ВИЧ. Она позволяет "сойти с иглы".

Главный врач Сумского областного наркологического диспансера Тарас Злиденный о специфике ЗПТ

В своем регионе мы внедряем ЗПТ уже более 10 лет. Это один из видов лечения опиоидной зависимости. Мы включаем в эти программы наиболее тяжелых пациентов, злоупотребляющих наркотиками много лет.

Речь идет о контролируемом приеме лекарств: ежедневно больных навещает медицинский и социальный работник. С пациентами работают психологи.

ЗПТ сейчас разрешена в более 100 странах мира. В таком подходе проявляются европейские ценности и гуманизм.

Сначала у нас не было финансовой поддержки, но мы получили возможность посещать мероприятия, организованные Минздравом, участвовать в написании заявок для Глобального фонда для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией, который финансирует закупку лекарств.

Я работала кейс-менеджером сайта, это человек, который обеспечивает медико-социальное сопровождение пациентов ЗПТ. Потом - социальным работником в тюрьме и в кабинете доверия для ВИЧ-инфицированных.

Получила профессиональный опыт во Всеукраинской сети людей, живущих с ВИЧ.

Сегодня у нас в Украине впервые появился министр здравоохранения, с которой таким людям, как мы, хочется сотрудничать.

В октябре 2017 года мы с мужем зарегистрировали общественную организацию "Всеукраинская сеть потребителей Украины". Хотим построить организацию национального уровня с ячейками в каждом регионе.

Стремимся контролировать государство. Есть опасения, что в 2020-м, когда правительство должно будет финансировать 80% всех программ по профилактике и противодействию ВИЧ/СПИД, могут прекратить выделять средства.

В настоящее время около 10 тыс. человек получают ЗПТ в Украине бесплатно. Люди стоят в очереди.

ЗПТ и наркопреступность

По данным департамента противодействия наркопреступности Нацполиции, в программе ЗПТ в Украине участвуют 10 045 человек. По рецепту препараты получают около 15% пациентов.

Одним из аргументов критиков ЗПТ является то, что метадон и бупренорфин могут нелегально выходить за пределы больниц, и ими могут торговать как обычными наркотиками.

В Нацполиции BBCNews Украина ответили, что в 2017 году в Украине зарегистрировали 29 преступлений, связанных с использованием препаратов ЗПТ, в частности раскрыли два канала их утечки из медицинских учреждений. Полиция изъяла более 5000 таблеток метадона и 192 таблетки бупренорфина.

К концу 2017 года программы ЗПТ действовали в 178 учреждениях.

Я вошла в состав рабочих групп при Минздраве по разработке национальной программы по противодействию ВИЧ/СПИДа, туберкулеза и вирусных гепатитов. Нам важно прописать в ней все важные элементы.

В Украине много людей, живущих с наркозависимостью, потому что жизнь тяжелая, и у нас нет правильной профилактики этой болезни. Есть только запрет.

Молодежь - категория населения, которая все равно будет экспериментировать.

Если мое поколение страдало от опиоидов, то сегодня имеем дело с синтетическими наркотиками. Молодые люди в буквальном смысле сходят с ума от них.

Но я убеждена: все в руках человека. Та же ЗПТ дает человеку шанс, которым надо суметь воспользоваться.

Жизнь - это уроки и выводы, которые ты для себя делаешь.

Следите за нашими новостями в Twitter и Telegram